Марина

 Огненный всполох озарил небо, и оглушающий взрыв разрезал тишину. Саша забежал за угол дома и упал на колени. Дыхание прерывалось, и сердце скакало вверх-вниз. Здесь, он знал, безопасно, и успокоился.

Этот месяц была самой сумасшедшей в его жизни. Развод родителей, смерть девушки, а теперь ещё и это. Война. Как всегда все международные конфликты наносили наибольший урон России. Будто эта страна отвечает за всех. Даже перед Богом. После того, что произошло в его маленьком мире, Саша решил, что пойдёт добровольцем, и вот он в Ираке. Иногда ему не хватало родителей, домашней обстановки и Марины.

Но думать об этом часто он себе не позволял, иначе пелена перед глазами не будет давать видеть прицел автомата. Саша никогда не думал, что будет жить в военное время. Все эти 25 лет ничто не касалось его. Живя в своём мирке, он строил планы на будущее, учился, закончил юр. фак. и даже не думал о том, что окажется в горячей точке. Вся его жизнь оборвалась с прибытием в Ирак. Хотя нет. Гораздо раньше – со смертью Марины. Тогда он понял, что потерял всё: стержень внутри переломлен, и ничто не остановит этот несущийся под откос поезд судьбы.

Каждый новый день дышал в лицо смертельным зловонием. Казалось, что в этом городе никогда не было людей. Накануне были эвакуированы последние жители.

Саша выглянул из-за угла и увидел, что самолёты исчезли, и дорога открыта. Он вскочил на ноги и побежал в штаб. Эта вылазка чуть не стоила ему жизни. Каждодневные бомбардировки радуют только тем, что это не ядерные боеголовки. Хотя кто знает, что будет завтра. А тут ещё это заявление Ирака, что они собираются использовать биологическое оружие массового поражения. Ещё в декабре они утверждали, что его у них нет. Не могли же учёные изготовить это оружие за месяц!

«Да, – подумал Саша, – Новый год!» Добежав до штаба и отчитавшись перед командиром, Саша вернулся в комнату и упал на жёсткую, солдатскую кровать. Запустив руку под худую подушку, он вытащил потрёпанную семейную фотографию. До боли знакомые лица смотрели и улыбались ему. Мама и папа всё ещё вместе без тени грусти на лице. Эту тень Саша видел в последнее время в доме. Она ходила по комнатам и распространяла холод, который пробирал до костей. Здесь же любимое лицо Марины. Она была единственной Сашиной отрадой. Казалось, что всё будет замечательно, но эта чёртова авария перечеркнула всё. Враз. Саша не мог себе простить, что не поехал тогда с ней. Уже в больнице, за полчаса до смерти Марины, он узнал, что мог бы стать отцом.

Отбросив фотографию на пол, он уткнулся в подушку и зарыдал. На похоронах он не плакал, но здесь, когда он один, вся боль выливалась в троекратном размере.

– Санёк! Подъём! У нас с тобой задание! – парень с рыжими волосами и голубыми глазами ворвался в комнату. Увидев Сашу, он сразу осёкся, поднял фотографию и положил её рядом с Сашей.

– Ты чё, чувак? Ревёшь что-ли? Да ладно тебе, плюнь ты! У нас тут ЧП!

– Серёга, выйди на две минуты. – Пробубнил Саша, не отрывая лица от подушки.

Парень послушно вышел. Вытирая глаза рукавом, Саша спрятал фотографию и, закурив сигарету, вышел в коридор. Серёга стоял там, облокотившись на ветхую тумбочку.

– Пошли, напарник, к командиру. Узнаем, что там за ЧП.

 * * *

 – Мама?! Да мама это я. … Да жив, жив. Всё у меня хорошо… Ну что ты, не плачь. Как ты там?.. Ну вот и хорошо… Как папа?.. Ну извини, привычка… Ну мама, я не хотел… Что?.. Да, у меня задание, надо идти… Да, позвоню завтра… Через месяц может в отпуск приеду… Ну всё, пока… Да, я тоже.

 * * *

– Вот так дела, Саня, Я думал, всех уже вывезли, как она там оказалась?

– Серёга не тупи, тебе же сказали: ребёнок. Девчонка, восемнадцать лет! Что тут поделаешь, надо сюда привезти, только если она жива ещё. Сегодня так бомбили – живого места на земле нет.

Они шли по пустому городу. В четвёртом квадрате обнаружили девушку, которая осталась в горячей точке. Туда-то их и отправили.

– В этом районе все дома разрушены! Где она может быть!

– Серёга, давай ты по левой стороне, а я по правой.

– Я чё левый что ли?!

– Серёга! Не смешно!

Пробираясь между завалами, Саша включил фонарь. Звенящая тишина и жуткий запах бетонной пыли. Вдруг где-то вдалеке Саша услышал стон. Он ускорил своё продвижение, хотя это было сложно.

– Сам чёрт ногу сломит! Тьфу ты, опять запнулся!

Упав, Саша прислушался: стон доносился всё тише. Забыв о разодранном до мяса колене, Саша устремился вперёд. И вдруг наткнулся на тело. По-другому это нельзя было назвать. Сломанная нога лежала совсем неестественно, а лицо было изуродовано до неузнаваемости. Подхватив девушку на руки, Саша выбежал на улицу.

– Серёга! Вызывай скорей машину! – Он кричал так, будто сам был при смерти. Эта девушка напомнила ему Марину, и чувство вины опять перехватило ему горло. Он подумал, что если и она умрёт, то и ему дорога только на тот свет. – Серёга!!!

 * * *

 Девушку переправили в госпиталь, и через три дня Саша уже и думать о ней забыл. Не до этого. Ежедневные вылазки, перестрелки, ранения и ежедневная смерть. Согласитесь, отвлекает от посторонних мыслей. Но через неделю в тот же госпиталь увезли Сергея. Осколок попал в ногу, и лечение в казарме было не возможно. Отвёз его туда Саша и остался на несколько дней до выяснения состояния друга. Сергей был обычным парнем, который пошёл на войну из интереса. Он был весёлым и неунывающим человеком. Может поэтому Саша так сблизился с ним. Ему сейчас как раз не хватало шуток и ободрения, хотя иногда Серёга шутил не к месту. Саша знал, что друзья они, пока воюют. После войны Саша – в Москву, Сергей – в Ростов.

Прохаживаясь около его палаты, Саша увидел врача.

– Ну что, как у него дела?

– Вы Александр Матвеев?

– Да, но какое это имеет значение?!

– С вашим другом всё будет в порядке, может даже ногу сохранит. Но дело в другом. Неделю назад к нам привезли девушку, которую вы вытащили из под обломков. Она пришла в сознание, и очень хочет вас увидеть. Вы можете уделить ей пару минут?

– Да, конечно, – растерялся Саша. – Куда нужно идти?

 * * *

 – Это тот, кого ты хотела видеть, Мариночка. Я вас оставлю, а ты скажешь ему всё, что хотела.

Врач вышел, и перед Сашиными глазами пронеслись все последние события: авария, его Марина в реанимации, похороны, а теперь эта девушка в больнице, и тоже – Марина. Он присел на край её кровати, потому что ноги не слушались его.

– Вы Саша? – чёрные глаза смотрели пронизывающе. Они были единственным живым на этом изувеченном лице. Казалось, это существо не может говорить, так не человечески выглядело то, на чём находились глаза.

– Да, – прошептал Саша пересохшими губами.

– Скажите, хоть вы, я ужасна? Да? Они не дают мне зеркало, наверное боятся, что у меня инфаркт будет. Ха, они ещё не знают, какая я сильная. Вот вы же не испугались на войну пойти, и я хотела, только не дошла до вас: попала под бомбы. Когда я поправлюсь, вы возьмёте меня к себе?

– Ну… дай только срок…

– …будет белка и свисток. Знаю, моя бабушка так говорила. Я вообще-то спасибо хотела сказать. Мне было бы обидно умереть не повоевав.

 * * *

 После этого разговора Саша пребывал в шоке. Эта девочка напомнила ему Марину, но и она разительно отличалась от неё. Этот юношеский максимализм и оптимизм поражали его. Он понял, что ещё не всё потеряно, если молодая девушка, которая никогда не будет любима из-за этого…увечья, так уверенна в будущем. Он всё рассказал Сергею, не надеясь, что он поймёт, а просто, чтобы высказаться.

– Да, супер! Мне бы её оптимизм.

– Я тоже так подумал!

Они засмеялись. Саша давно даже не улыбался, но сейчас почему-то ему стало так легко.

 * * *

 После очередного разговора с Мариной, Саша зашёл к Сергею.

– Ты где был так долго? Диарея застала врасплох?

– Нет Серёга. – улыбнулся Саша. – Я у Марины был. Разговаривали.

– Что-то ты зачастил к ней. Влюбился что ли?

– Ты о чём говоришь?! Она же ребёнок.

– Подумаешь, у меня девчонке тоже восемнадцать, а мне двадцать семь будет. Что ж она теперь права не имеет на то, чтобы её любили, или дело во внешности?

– Что-то ты больно умный стал! Это на тебя больничная обстановка влияет?

– Да нет. Просто больное место. Нам с Анюткой тоже говорят, что она ребёнок, что надо со сверстниками и всё такое. Ну, если она меня любит, что её в монастырь отправлять?

– Наверное, ты прав.

– Саня кстати я тут новый анекдот слышал: Бен Ладан приходит домой к жене и спрашивает: «Жена, меня кто-нибудь искал?» Круто, да? Я так ржал, когда первый раз услышал.

– Да Серёга, смешно.

Саша даже не понял анекдота, он думал о словах Сергея по поводу Марины. Ему даже в голову не приходило думать об этих отношениях. Она ребёнок и он не может…не должен…да вообще даже думать об этом! В голове была каша, он разрывался на куски. Одна половина оставалась с погибшей Мариной, другая тянулась к этой: живой, тёплой, несчастной. Иногда ему казалось, что это просто жалость, а иногда…

Саша стал каждый день навещать Марину, рассказывая ей последние новости.

В один из его визитов он узнал, что Марина из Мореуполя и очень хотела пойти в армию после школы, но её не взяли по состоянию здоровья. А ещё у неё никогда не было друзей, потому что сверстники её не понимали, а о молодом человеке и говорить не чего. Она мечтала о чистой, единственной любви, которую мальчишки её возраста просто презирали.

– Ещё не всё потеряно, котёнок. Ты ещё встретишь хорошего человека.

– Саша, вам сколько лет?

– Двадцать пять.

– А врёте, как пятнадцатилетний! С моей то внешностью.

Саше подступил комок к горлу. Он не знал, что ответить и думал только о том, чтобы эта девочка не озлобилась на весь мир или, того хуже, не покончила с собой. Может поэтому она рвётся на войну с удвоенной силой, не видя для себя будущего. В нашем жестоком мире все судят по внешности, что же ей остаётся делать, пусть она и умная, и добрая, и нежная – будущее для неё закрыто.

– Я даже целоваться не умею. Девчонки в школе всегда надо мной смеялись, что я жду у моря погоды, а не отрываюсь на полную катушку. Я дура, да?

– Нет, солнышко, ты очень разумная и…я уверен, красивая.

– Была, ты хотел сказать?

– Мы перешли на «ты»?

– Да, а что нельзя?

– Можно, конечно, я очень рад, а то чувствовал себя восьмидесятилетним стариком.

Они проговорили до поздна, и Саша не заметил, как Марина заснула. Он ещё долго сидел на краю кровати и пытался представить, какой она была. Чтобы было, если бы они познакомились в других обстоятельствах? Размышляя об этом, он поймал себя на том, что держит её за руку. «Что это я? Совсем очумел на этой войне». Но руку не отпустил. Он поправил одеяло, наклонился и поцеловал изуродованные, никогда не целованные губы. Веки Марины дрогнули, но она продолжала спать. Саша поднялся и вышел.

 * * *

 Через два дня Марина умерла. У неё был открытый перелом, и началось заражение крови. В таких полевых условиях врачи ничего не могли сделать.

Саша плакал, как ребёнок. Он не видел больше смысла в жизни. После похорон на ближайшем пустыре, он помчался в пустой город. Саша бежал по улицам и плакал, бил оставшиеся стёкла голыми руками, пинал до боли в суставах бетонные обломки, кричал до исступления и плакал, плакал…

Саша упал посреди городской площади и больше не поднялся. Вскрытие установило разрыв сердца.
2002 г.